"Рассыпaться бы мне на сотни осколков,
Затем своё сердце поджечь зажигалкой.
Потом его прах закопать под обломки...
Неужто его хоть кому-то и жалко?" -
...Сказал человек, его имя - лишь буквы.
Не смог он удержаться от воли судьбы,
Не смог устоять под весами рассудка,
И не слушал людей он скупые мольбы.
Но что для него мы готовы здесь сделать?
Готовы ли место сиё мы расчистить?
Взложить ему почести, выдернуть стрелы
Из сотен гробов, это место сплетавших.
И не допускать здесь ни мыши, ни крысы,
Под страхом дробленья на мелкую кашу.
На месте убийства отстроить часовню,
Монахов нанять, обучить верованьям.
Сказать, что под ними надолго закопан
Слепой человек, уступивший мечтаньям.
А также сказать, что он был одиноким.
Сказать, что был верен своим идеалам.
Его идеал был настолько далёким,
Что смог он прожить исключительно мало!
Плиту возложить рядом с этой часовней,
На ней написать, и желательно кровью:
"На месте сих стен, на месте сей скорби
Прожил свою жизнь человек одичавший.
Он был уничтожен далёкой любовью.
Он умер... Неужто не чувствовал боли?
Он умер, погиб, в нём монахов молчанье".

Не знавший этой далёкой истории,
Прошедший вдоль камня в смешном облаченьи
Мистический путник по воле иронии
Быть может, изложит сиё изречение:
"Не знавал человека я этого, Боже.
Но чужды мне ваши мольбы, о монахи!
Ведь этот чудак был при жизни ничтожен,
И умер он, знайте, в мучительном страхе!"
На это монахи спокойно ответят,
Скрывая под мантией слабые нервы:
"Чудак, не чудак... Он погиб, и нам светит.
А ты уходи к своей нищей Минерве.
Он умер не просто, он умер от боли,
И мы это место святое не бросим.
Быть может, не знал он и Господа воли.
Но был он - и был. И его мы не спросим."

Мистический странник, немного смутившись,
Лишь выпрямил стан свой, себя приукрасив.
Он влез на коня и скорей удалился,
Оставив монахов стоять восвояси.

Ночь 23-24 марта 2008