Под полуночной бледною луною, Пронзая опустившийся туман. Кладбищенской заросшею тропою, Ступает обезумевший шаман. Вся жизнь его,души переживания, На съеденных морщинами руках. Секунды счастья и часы страдания, В усталых,вниз опущеных глазах. Души своей спасенья он не ищет, Среди усопших тел в ночной тиши. Он истощился по духовной пище, Восполнить он ее запас спешит. Живым,шаман предпочитает мертвых, Свободных душ,лишенных благ земных. Душ,тел в могилах под землей затертых, Не ждущих изваяний золотых. Душ-навсегда лишившихся корысти, Лишившихся циннизма и вражды. В ночи плывущих по опавшим листьям, Сорвав с себя оковы и бразды. У ветхого шаман присядет склепа, Раскурит трубку мира,помолчит. И снова мир покажется нелепым, И одинокий черный ворон закричит. Столкнутся взгляды мудрых глаз внезапно, Застынет вдруг мгновенье в тишине. Душа покинет тело безвозвратно, Вскруживши в дивном танце при луне. Навеки обретет она свободу, В чувств чистых окунувшись океан. У ветхого кладбищенского свода, Обрел свободу навсегда шаман.