Однажды Горайон разбудил Равену ни свет, ни заря, сунул в руку горсть монет и велел купить оружие и доспехи, а потом найти его в библиотеке. Спросони девушка не совсем поняла, что он хотел от неё, но лишним деньгам была рада: вчера вечером очередной меч стал ей слишком лёгок.
Равена оделась, заправила постель и закрепила за спиной меч в ножнах. Сверху она накинула плащ, который подарил ей Зарк. У дверей вдруг возникло ощущение, что она может больше не вернуться в эту комнату. Девушка подошла к своей кровати. Как трудно оказывается расставаться с домом. Эймоен ещё крепко спала, Равена поправила её одеяло и чмокнула сестру в щёку. Она хотела разбудить её и взять с собой, но Горайон оставил Эймоен без внимания, значит это касалось только мудреца и его приёмной дочери. Равена вздохнула и направилась вниз по винтовым лестницам.
На улице восходящее солнце окрашивало стены крепости в розовый и жёлтый цвет. Западный ветер приносил запахи моря и свежесть, которую имело только Море Мечей. Утром можно было услышать, как волны разбиваются о прибрежные утёсы. К обеду из-за гомона людей невозможно будет уловить даже крики бестолковых чаек. Равену тянуло забраться на стену и посмотреть вниз на пенящиеся волны, но она знала, как дорого стоит время её приёмного отца, поэтому вздохнула и толкнула дверь таверны Винтропа.
– Равена, доброе утро! Не забывай за вход нужно заплатить пять тысяч монет.
– Ха, Винтроп! Ты как всегда шутишь! У тебя как всегда хорошее настроение!
– Хе-хе! Тебя не проведёшь, малышка! Что же мне грустить? Солнце встало, значит начался новый день. Ветер дует с запада, значит будет дождь (земля так истосковалась по влаге). Море темнеет, значит будет гроза, а значит воздух будет более свежим. – Толстяк ласково растрепал серебристую чёлку своей частой помощнице. – Чем могу помочь молодой леди в столь ранний час?
– Я принесла на продажу меч.
– Отлично. Как раз привезли свежую партию, ты найдёшь там себе что-нибудь по душе. Торговцы говорили, что чудом добрались из Нашкеля без происшествий. Везде на дорогах орудуют разбойники. – Винтроп зажёг свечу и знаком приказал гостье следовать за ним в складское помещение. – Твой меч я куплю как всегда за семь монет.
– Идёт. И покажи мне ещё какие-нибудь доспехи. Не очень дорогие, но посерьёзней кожаных. Может у тебя найдётся кольчуга?
– Кольчуга? – толстяк примостил свечку на одном из ящиков склада. – Ты что разбогатела?
– Можно сказать и так. Горайон, как очумелый, влетел сегодня …
– А Горайон… – не дослушав её, протянул Винтроп. – Поговаривают, что он хочет уйти с тобой отсюда.
– Неужели? – обрадовалась Равена.
– Это могут быть только слухи, но на всякий случай приготовься ко всему. Кольчуга у меня есть, но я тебе по дружбе со скидкой продам неплохой плетёный доспех. Сколько там у тебя денег?
Равена перебросила через ящики ему мешочек с монетами. Трактирщик изучил содержимое и кивнул.
– Очень хорошо. Доспех плюс меч, ещё на пару эликсиров останется.
– А они у тебя есть?
– Нет. Сходи в храм, у священника обязательно должны быть.
Двигаться в доспехе было непривычно, новый меч сильнее чувствовался за спиной. Обернувшись на пороге таверны, девушка заметила слезинки в маленьких глазках Винтропа.
– Береги себя, малышка! Мне почему-то кажется, что ты сегодня покинешь Кэндлкип. Не забывай старину Винтропа. И помни, что истинный воин всегда должен есть…
– … густую мясную похлёбку с ржаным хлебом. Я помню, дружище. И тебя я никогда не забуду.
Они обнялись на прощание, и Равена направилась к храму Огмы. Однако в храме никого не было, лишь статуя бога мудрости была свидетельницей присутствия полудроу. Скорее всего священник ещё дома, надо пойти поторопить его.

В доме было тёмно и тихо.
– Э-эй. Есть кто дома?
– Смотря кто вам нужен, и чем он вам может помочь, – раздался хрипловатый голос из тёмного угла, но это был не тот голос, что ежедневно восхвалял Огму.
– Мне нужен священник, чтобы купить эликсиры.
– Кто вы? И зачем вам эликсиры? – ответил другой, более сиплый голос где-то у неё за спиной.
– Я – Равена, и если бы вы зажгли хоть одну свечу, мне было бы легче с вами разговаривать и …
– Равена… – не дослушав гостью, прохрипел первый голос, и во тьме появился огонёк свечи. Лицо того, кто её держал было скрыто под капюшоном, но силуэт явно был эльфийский.– А не дочь ли ты мудрецу Горайону? – спросил он и с несколько наигранной медленностью поставил свечу на стол.
– Да, я его дочь. А что?
– Ничего. Просто… – он перевёл взгляд со свечи на девушку. – У меня есть клинок с твоим именем на лезвии.
Тут Равена поняла что к чему и выхватила меч.
–Ха-ха-ха! Шанк, посмотри: этот слепой щенок хочет нас укусить, – раздался голос за её спиной.
Равена замерла в стойке, готовая к бою. У её противника был лишь короткий меч, но их было двое. Как был вооружён второй и что он собой представлял, она не знала. Разворачиваться назад было опасно – слишком близко был этот Шанк. Он стоял и ждал, когда неопытная девчонка допустит ошибку, малейшее шевеление и как минимум два клинка вонзятся в плоть жертвы. Равена впилась глазами в своего убийцу и напрягла слух. Кто-то из троих должен был допустить ошибку. И её допустили. Через некоторое время за спиной полудроу, немного правее, скрипнула половица. Воительница не смогла удержать кривой усмешки. Далее всё произошло в мгновение ока: быстрым движением руки Равена развернула меч лезвием к врагу за спиной и одновременно с криком эльфа: «Карбос, ты – дурень!» резко толкнула своё оружие обеими руками назад, не останавливаясь, она продолжила движение кругом через левое плечо. Покинув тело Карбоса, которое тут же рухнуло на пол, меч описал дугу параллельно полу и остриём выпустил Шанку кишки. Замерев в финальной точке, Равена осмотрелась вокруг. Рядом с ней лежали два трупа. Шанк ещё дёргался в луже собственной крови. Дурень-Карбос оказался человеком, его лицо было также скрыто под капюшоном, а рядом валялся короткий меч. Она убила их. От этой мысли и от запаха крови ей стало дурно, захотелось на свежий воздух. Равена перешагнула через Карбоса и рывком открыла дверь. Пошатываясь, она вышла на улицу и села на порожке дома. Равену мутило, в висках пульсировала кровь, а её собственное дыхание эхом отдавалось в голове и дышать было трудно.
Хвала богам, в этот момент к ней побежали Парда и Каран, проходившие неподалёку, они привели воспитанницу в чувство.
– Равена, дитя, откуда эта кровь? Почему твой меч в крови? Что случилось?
– Ответ на вопрос «Что случилось?» хочется знать и мне, Парда. Но я его не знаю. – Равена, не мигая, смотрела на меч. – Они оба мертвы. Они хотели убить меня, но я убила их.
– Где они? – забеспокоился Каран.
– За дверью этого дома.
– Тебе срочно нужно найти своего отца! Похоже на тебя началась охота.
– Охота? На меня? Каран, ты в своём уме? Кто я такая, чтобы на меня начинать охоту! – придя окончательно в себя, восклицала Равена.
– Не задавай слишком много ненужных вопросов, – остановил её Парда. – Иди к Горайону и … береги себя, дитя.
Лица мудрецов были грустны и озабочены. Вытерев о траву окровавленный меч и отправив его затем за спину, юная воительница, только что принявшая настоящее боевое крещение, поспешила в библиотеку. Недалеко от входа стояли четыре мудреца. Они звались Голосами Запада, Востока, Юга и Севера. Нараспев Голоса цитировали Алаундо Мудрого – основателя Кэндлкипа, а точнее какие-то его предсказания о потоках крови, хаосе и боге смерти, породившем смертельных потомков. Эти мудрецы всегда нервировали Равену. Они постоянно рассуждали о возвышенном и вечном, о том, что они, как ей казалось, не понимали сами. А вот если спросить их: с чего бы вдруг на девушку, носа не высовывавшую за ворота Кэндлкипа с тех пор, как вошла в них, началась охота? Скорее всего они начали бы рассуждать относительно того, что всё в мире относительно. Равена шла мимо них, и злость просто распирала её изнутри, хотелось швырнуть в них булыжник побольше. Но, к счастью для мудрецов, навстречу ей вышла Эймоен, и буря в душе мгновенно улеглась. Рыжеватые волосы названной сестры еле доставали до плеч и постоянно падали на глаза. Выпятив нижнюю губу вперёд, Эймоен смешно сдувала их с лица.
– Собираешься в дорогу? – подмигнула она сестре.
– Значит это всё-таки не слухи… Эй! – спохватилась Равена. – А ты откуда знаешь?
– Случайно прочитала письмо, которое получил недавно Горайон.
– Случайно? – недоверчиво переспросила полудроу.
– Ну, Равена, ты же ему не расскажешь? Правда ведь?– она посмотрела на сестру умоляющим взглядом и, получив утвердительный кивок, продолжила:– Как бы я хотела пойти с вами!
– Хочешь, я попрошу его взять тебя?
– Нет. Если бы мне можно было пойти с вами, я тоже сейчас собирала бы вещи. Удачи тебе, сестрёнка! Береги себя!
– Эту фразу я слышу сегодня уже третий раз.
– Значит тебе надо беречь себя в три раза сильнее, – она вдруг бросилась к сестре на шею, и Равена услышала всхлип.
– Иди, – сказала Эймоен, вытирая слёзы. – Горайон уже давно ждёт тебя на ступенях. А с тобой мы обязательно встретимся. Этим вечером я убегу отсюда и найду тебя, где бы ты ни была.
Отговаривать Эймоен было бесполезно, да и сама Равена хотела этого очень сильно.
– Жду – не дождусь этого момента, – улыбнулась она.
Полудроу поцеловала сестру в лоб и направилась к ступеням библиотеки, где маячила туда-сюда фигура Горайона.
– Равена, дитя моё, наконец-то ты пришла. Мы срочно должны уйти из Кэндлкипа. Скажи, когда будешь готова.
– Я уже готова, отец.
– Очень хорошо. Тогда – в путь!
Около ворот Горайон наложил на свою воспитанницу какое-то заклинание. Равена почувствовала прохладное покалывание магии на кончиках пальцев.
– А теперь слушай внимательно, дитя: если вдруг что-то случится со мной, ты должна будешь идти в гостиницу «Рука Дружбы» и найти там Халида и Джахейру – они мои старые друзья, они помогут тебе во всём.
В голове Равены промелькнули образы двух престарелых мудрецов в длинных рясах, которые помогают ей советами. Она вздохнула.
– Хорошо, отец. Но я никому не позволю сделать с тобой что-либо плохое.
Странная улыбка осветила глаза Горайона. Это были самые добрые глаза, в уголках которых прятались морщинки. Девушке казалось, что приёмный отец улыбается, даже когда он был серьёзным.

Всё утро до обеда и весь день до вечера они шли, не останавливаясь ни на минуту. Лишь когда солнце начало клониться к горизонту, Равена настояла на отдыхе, так как она видела насколько тяжело было отцу идти. Во время этого короткого привала Горайон заметил следы крови на её плаще и ужаснулся. Приёмная дочь успокоила его, объяснив, что это не её кровь. Пришлось рассказать ему про засаду в доме священника. Только теперь у Равены промелькнула мысль: а сам священник ещё жив? Горайон забеспокоился ещё больше.
– Вперёд, дитя! Нельзя медлить. Ночью идти будет ещё трудней и опасней.
И отец с дочерью снова тронулись в путь. Вскоре на небосводе заблестели первые звёзды, но они быстро скрылись за тучами, так как начался обещанный Винтропом дождь с грозой. Вспышки молнии освещали камни на земле и деревья вокруг. Вдруг очередная вспышка осветила четыре фигуры впереди на их пути. Горайон остановился. Вперёд вышли два огра с дубинками, покрытыми железными шипами, позади остались фигуры женщины и мужчины в доспехах. Мужская фигура начала разговор:
– Я ждал тебя, старик. Если ты так умён, как про тебя говорят, ты не будешь сейчас сопротивляться и останешься жив, как и твой приёмыш.
– Я умён настолько, насколько мне позволила жизнь. А ты видно настолько же глуп, если думаешь, что я поверю тебе. Нет, я не сдамся и не отдам тебе того, что ты хочешь!
– Значит, ты сам подписал свой приговор, старик. Убейте их!
Огры двинулись на мудреца, но не успела Равена вынуть меч из ножен, как они упали, поражённые магией Горайона. Женщина также испытала на себе мощь магии и чудесным образом исчезла. Мужская фигура в доспехах шла прямо на них. Горайон посылал магические стрелы и молнии, но каждый раз, достигнув цели, магия рассеивалась. Каждый раз враг смеялся грубым смехом, который казался ещё грубее из-за закрытого забрала рогатого шлема. Равена приготовилась к сражению, но услышала шёпот приёмного отца:
– Беги, дитя!
– Что? Нет! Я не оставлю тебя одного!
– Говорю тебе – беги! Ты должна остаться в живых! Ты – моя последняя надежда!
– Нет, я не… – тут Горайон взмахнул рукой и страх захватил разум полудроу в плен. Она стремглав бросилась прочь.
В этот момент фигура в доспехах подошла к Горайону вплотную, и за своей спиной сквозь шум ливня и раскаты грома Равена услышала крик человека, которого считала своим отцом. Слёзы застилали ей глаза, дождь хлестал по лицу, страх пульсировал в голове. Она бежала. Каждый куст, освещаемый молнией, казался ей фигурой в доспехах, а в ушах стоял крик Горайона. Она бежала. Она спотыкалась о камни, падала в грязь, ветви оставляли на лице и одежде следы. Она бежала. Страх всё сильней сжимал её сердце. Стеной лил дождь, и молния слепила глаза. Она бежала. Она бежала, пока не рухнула без памяти в какую-то канаву, и её разум не провалился в беспросветную тьму.

Очнулась Равена от того, что кто-то тряс её и хлестал по щекам.
– Равена! Равена, очнись! Равена, не притворяйся, я знаю, что ты жива.
– Эй… Эймоен… Эймоен! – Оживилась девушка и бросилась на шею названной сестре. – О, боги! Как я рада, что ты со мной. – Слёзы градом лились по её светло-эбеновым щекам.
– Я же говорила, что найду тебя, но не ожидала, что это будет так скоро. Но, Равена, что случилось? Где Горайон?
– Я… Я не знаю. Он взмахнул рукой, я испугалась, на меня вдруг нашел такой страх. Я убежала…
– Взмахнул рукой? Да он наложил на тебя заклятие страха. Зачем? Чтобы ты убежала?
– Да. На нас напали. За последние сутки меня дважды хотели убить. Первый раз – в Кэндлкипе, и второй – где-то здесь неподалёку.
– Тебя хотели убить ещё в Кэндлкипе?
– Да. Незадолго до того, как мы с тобой встретились у библиотеки. На меня сделали засаду в доме священника.
– Там был убийца? – С вселенским любопытством в голосе спросила Эймоен. – И ты уничтожила его?
– Их, – поправила сестру Равена, подымаясь с земли. Точнее это была грязь, смешанная с травой, и выглядела она не лучшим образом. – Там было двое убийц.
– Двое, – восхищённо повторила девушка. – А почему ты думаешь, что и в этот раз хотели убить именно тебя?
– Перед тем, как я скрылась с поля битвы, Горайон просил меня уйти. Он говорил, что я должна жить, и что я – его последняя надежда. А потом за спиной я услышала его предсмертный крик. Я никогда его не забуду, Эймоен. Этот крик до сих пор звучит у меня в голове.
– Ты думаешь, что Горайон… мёртв, – тихо сказала Эймоен, вставая на ноги.
– Я в этом уверена, – над названными сёстрами повисла скорбная тишина. – Эймоен, я очень рада, что ты так скоро меня нашла, но со мной рядом быть опасно.
Девушка посмотрела Равене в глаза и вздёрнула бровь.
– Я так понимаю, это намёк на то, чтобы я ушла? Ну нет уж, сестрёнка! Здесь пахнет настоящим приключением: опасным и загадочным. Поэтому ты от меня так просто не отделаешься. Без меня ты никуда не пойдёшь!
Эймоен сложила руки на груди, и Равена вздохнула, потому что знала, что когда сестра так делает, переубедить её не хватит сил даже у самого опытного инквизитора.
– Ну ладно. Тогда давай начнём наше опасное и загадочное путешествие с того, что найдём то место, где ночью на нас напали. Только вот как?
– Очень просто. Нужно идти по коридору, который ты проделала в зарослях. Я вообще удивляюсь, как этот твой убийца тебя не нашёл, – посмеиваясь сказала Эймоен.
Равена посмотрела в сторону, куда она указывала. И правда: в зарослях колючего кустарника поломанные ветки образовывали ход.
– Да-а-а, – протянула полудроу. – Ну что же, держи наготове лук – нас здесь могут ждать. – Она потянулась за мечом, но ножны были пусты. Видно она обронила меч, когда бежала. Оглядевшись вокруг, воительница увидела увесистую палку. Вооружившись ей, она кивнула сестре, чтобы та шла за ней. Эймоен хихикнула: очень уж дурацкий вид был у напарницы.
Они медленно побрели по проходу в кустарнике, всматриваясь в заросли и прислушиваясь к каждому шороху. Вдруг Равена наступила на что-то твёрдое. Под её ногой лежал новенький двуручный меч. Кустарник закончился, и девушкам открылась широкая поляна. На ней рядом с трупами двух огров лежал Горайон. Сухенький старичок казался теперь ещё более худым. Его лицо было белее снега и холоднее родниковой воды. Эймоен закрыла лицо руками, а Равена не могла отвести глаз с лица своего приёмного отца. Именно ему она должна быть благодарна за то, что зла нет в её сердце, что кровь её предков не властна над ней.
– Эймоен, мы должны похоронить его.
– Как? – Всхлипнула девушка. – У нас только твой меч да мои стрелы. Нам не выкопать глубокой ямы.
– Мы возложим тело нашего отца на погребальный костёр, а пепел развеем над морем.
Вытирая слёзы, Эймоен кивнула. Вскоре на поляне выросла куча хвороста. Аккуратно приподняв тело Горайона, сёстры положили его сверху. Он казался прозрачным как стекло и таким же хрупким. Равена посмотрела на рану от меча убийцы – её отец умер без мучений. Вдруг из кармана его мантии выпал свиток. Эймоен развернула его.
– Равена, это то самое письмо, о котором я тебе говорила. Некто, пославший его и подписавшийся просто «Э.», предупреждает Горайона о приближающейся опасности и советует уйти из Кэндлкипа. Также он говорит, что пора дать волю судьбе, ибо скоро предсказания исполнятся.
– Вот почему Горайон стал таким странным. Он получил это письмо, но долго не решался уйти и «дать волю судьбе». Вот только возникает вопрос: «Какая роль во всем этом отведена мне?»
– Это мы узнаем, если будем двигаться вперёд.
– А назад, милая моя сестрёнка, нам дороги нет. Кэндлкип отныне запретная зона.
Сырой хворост не хотел разгораться, но вскоре всё же тело Горайона объяло пламенем. Эймоен упала на колени и зарыдала в голос. У Равены же больше не было сил, слёзы текли сами собой. Внезапно её сердце обуяло неизвестное ей доселе чувство. Ярость. Ярость, которую способны испытывать наверное только эльфы-дроу. Из-за слёз она чувствовала себя слабой, и эта слабость делала её ярость всё сильнее. Одним рывком Равена выдернула меч из ножен и с силой вогнала его в землю. Встав на одно колено перед тем, кто воспитал её, она положила одну ладонь на рукоять меча, а другую на сердце.
– Клянусь тебе, отец, ты будешь отомщён. Страх больше никогда не затуманит мой разум, а слёзы больше никогда не увлажнят мои глаза, – она вскочила и, что было мочи, крикнула небесам, грозя им мечом. – Слышите, боги?! Это последние слёзы, что вы видите на моём лице! Клянусь прахом своего отца: ни один дорогой мне человек не погибнет, пока я рядом с ним! Я не дам его в обиду ни человеку, ни зверю, ни богу!
И будто бы в знак того, что боги приняли её клятву, погребальный костёр Горайона взметнулся ввысь. Когда он потух, девушки собрали пепел и пустили его с утёсов по ветру. Может это было совпадение, но ветер понёс прах Горайона к стенам Кэндлкипа.