Пролог

Бескрайнее Море Мечей. Что там за горизонтом? Приключения? Слава? Опасности? Её молодое сердце жаждало этого всю жизнь. Что толку сидеть за толстыми стенами, когда в мире столько неизвестного! Что толку скрывать свои способности, когда с их помощью можно помочь сотне нуждающихся! Но каждый раз, поднимая вопрос об уходе в большой мир, она слышала один и тот же ответ: «Твоё время ещё не пришло…» Она ждала. Терпеливо ждала, когда же наконец придёт её время. Когда же наконец треснет окружающая её скорлупа, и она ощутит всё то, что так жаждало её молодое сердце.

Хозяйку этого сердца звали Равена, и она жила в Кэндлкипе – самой богатой библиотеке Побережья Мечей. Расположенный на утёсах и окружённый высокой стеной, Кэндлкип был неприступной крепостью. Это – её дом. Всё здесь – запахи пергамента и пыльных книжных шкафов, звуки перелистывающихся страниц и шёпот мудрецов, тишина читальных залов – было ей такое родное… и одновременно чуждое. С тех пор как окрепли её руки, Равена использовала каждый удобный момент, чтобы убежать со скучных занятий к Джондалару на тренировочную площадку или просидеть целый день в таверне у Винтропа, послушать его смешные рассказы о тех, кто останавливался в комнатах наверху. На улице всегда было шумно. В Кэндлкипе хранилось самое большое количество книг по эту сторону Моря Мечей, поэтому часто сюда заезжали и жители близлежащих городов, и чужестранцы. Наряды одних были обыкновенны, других – странны, а на некоторых не хотелось смотреть. Порой здесь появлялись странствующие рыцари и воины, чтобы переночевать и пополнить запасы провизии и эликсиров. Именно рыцари в сверкающих доспехах стали воплощением самых смелых мечтаний юной воительницы: вот чей путь богат славой и приключениями! Она представляла себя мчащейся на коне с развевающимся плащом и обнажённым мечом через вражью толпу. Блеск её доспехов вселял бы ужас в гнилые сердца приспешников тьмы. Увы, этой мечте не суждено было сбыться. В этих краях рыцарями могли становиться только люди, а Равена была рождена полуэльфом.
Вскоре случилась малость, после которой ей стали противны все рыцари. В тот день она помогала Винтропу обслужить группу рыцарей какого-то ордена. Они сидели за столом и ждали обед, который маленькая помощница несла им от барной стойки Винтропа. Вдруг один из них обернулся на неё и внезапно вскочил. Из-под сдвинутых бровей пылали гневом глаза. Он выхватил из ножен меч. Все остальные последовали его примеру. Если бы не Винтроп – это был бы последний миг её недолгой (а для полуэльфа и вовсе ничтожно малой) жизни. Трактирщик объяснил, что Равена – воспитанница Кэндлкипа и приёмная дочь одного из старейших мудрецов. Рыцари вложили в ножны мечи, но оставаться не собирались ни минуты в месте, где приютили врагов их ордена. Через мгновенье в таверне находились только девочка и Винтроп. Всё ещё пребывая в шоке, Равена стала собирать осколки посуды и еду на поднос, который уронила от страха. Вдруг в зеркальной глади начищенного подноса она увидела своё отражение и поняла в чём дело. Слёзы брызнули из глаз. Всё дело в том, что часть крови, что текла в её жилах, принадлежала тёмным эльфам дроу. Это наложило некий отпечаток на её внешность. И хотя её кожа не такая тёмная, а волосы скорее серебристые, каждый, кто смотрел на неё, сразу догадывался о её предках.
Неужели не суждено ей жить в этом мире так, как она сама хочет! Неужели придётся прятаться от глаз тех, кому она желает помочь. Равена потеряла веру в жизнь и надежду на приключения. Она забросила занятия фехтованием и проводила всё время в библиотеке, где хотела наткнуться хоть на одно благодеяние своих сородичей. Но всё было тщетно.

Однажды вечером Равена пошла к Винтропу – послушать истории и развеяться. На втором этаже стоял гомон. Незнакомая группа людей суетилась рядом с жутко израненным человеком, который без сознания лежал на кровати.
– Равена, детка! – окликнул её Винтроп. – Как хорошо, что ты пришла. Принеси из дальней комнаты побольше полотенец. Боги! Какой же он огромный!
Когда девушка принесла полотенца, лекари Кэндлкипа уже остановили у раненого кровотечение. Воин не помещался на кровати, и его ноги свисали по бокам. Рядом стояли четверо и, не отрывая глаз, следили за работой служителей Огмы. Наконец Парда прочитал какое-то заклинание, и здоровяк медленно открыл глаза. Потом он также медленно вдохнул воздух в свои могучие лёгкие, будто бы хотел проверить: действительно ли он дышит.
– С возвращением, дружок! – в один голос сказали четверо у кровати. В ответ «дружок» слабо улыбнулся.
Парда прописал ему постельный режим, но уже через день громила сидел за столиком внизу.
– Ему же нельзя подниматься с кровати! – возмутилась Равена.
– Найдёшь такую крепкую верёвку, чтобы удержала его – мы вернём его обратно. – Прогнусавил сидящий рядом карлик.
Все засмеялись, и на фоне общего хохота смех раненого казался грохотом катящихся камней. Он обернулся:
– Что ж ты там стоишь? Подсаживайся к нам. Если ты знаешь, что мне нельзя вставать – значит ты одна из тех, кто спас мою никчёмную жизнь.
– Мне правда можно сесть с вами за стол? – неуверенно переспросила она.
– То, что ты дроу не означает, что ты не можешь сидеть с нами за одним столом. Ведь ты живешь здесь, Винтроп отличного мнения о тебе, ты помогала возвращать нашего друга из царства смерти – значит зла нет в твоём сердце. – Прозвучал спокойный голос сидящего рядом темноволосого эльфа.
– Но его полно в сердцах моих сородичей, отчего их ненавидят. – Возразила полудроу, но присела на свободный стул рядом с Винтропом.
– Я бы сказал «сторонятся», – исправил меня другой эльф с волосами цвета небелёного льна, его голос был нежней, чем у собрата, почти женский.
– Ты прав, дружище! – вставил карлик. – А ещё боятся и … и очень боятся. Хе-хе!
– Ты бы ещё добавил «а ещё боятся до смерти», – нахмурилась женщина-человек со знаком Хельма на плаще. – Разве ты не видишь, что девочку и так угнетает её родословная, а ты ещё масла в огонь подливаешь.
– Я об этом как-то не подумал. Простите меня, мисс, – с этими словами он слез со стула и так низко поклонился, что скрылся под столом.
– С твоей профессией, Кайл, надо думать чаще, – подытожила женщина и, смягчив тон, обратилась уже ко мне: – Но ты не чистый дроу, а лишь на какую-то часть.
– Вы правы, мэм. Другая часть принадлежит человеку.
– Вот как! А кто были твоими родителями?
– Я не знаю их, мэм. Я – сирота. В Кэндлкип меня привёл мой приёмный отец Горайон, когда я была ещё крошкой.
– Горайон – твой приёмный отец? – оживился темноволосый эльф.
– Вы знаете его?
– Горайона знают многие. Он – уважаемый человек. И это честь для меня познакомиться с его дочерью.
– Спасибо большое. Но даже репутация Горайона не сможет закрыть репутацию моих предков. Ведь ни один из них не сделал и малюсенького доброго дела. Я изучила все книги в библиотеке, где хоть как-то упоминались тёмные эльфы, но все их деяния так же темны, как мрак Подземья, в котором они живут. В верхнем мире никогда не примут того, кто хоть чем-то похож на дроу.
– Но пытаться всё равно нужно, – попытался подбодрить девушку здоровяк. Ей показалось, что в его внешности что-то не так. – Тем более в каждой расе найдётся пара-тройка особенных представителей.
– Ты прав, Зарк! – воскликнула священница. – Помните того дроу? – Она окинула взглядом друзей и остановила его на Равене. – Около месяца назад на нас напала шайка хобгоблинов. Уже почти стемнело и свободно ориентироваться из нас могли только эльфы, способностей Кайла не хватало на всех. Стрелы сыпались со всех сторон. Вдруг появилась тёмная фигура. Сверкнули два лезвия, и стрел становилось всё меньше. Вскоре остатки шайки с воплями бежали прочь от нашего лагеря. Как же мы были удивлены, когда к нам подошел наш нежданный помощник, и свет от костра осветил его белые волосы и тёмную кожу. Он оставил свой город в Подземье и теперь ищет своё место здесь в верхнем мире. Он так и ушёл, не спросив разрешения остаться на ночь и не попросив за помощь награды. И я верю каждому его слову, потому что такие печальные глаза, как у того дроу не могут лгать.
– Да-а-а, – протянул Зарк. – Но не только глубокой печалью отличались его глаза. Они были цвета горной лаванды. Это необычный дроу, и мы ещё услышим о нём. Вот вспомнить бы только его имя… Очень уж оно вычурное. Эй, – обратился он к эльфам. – у вас на эльфийские имена должна быть память получше.
– На эльфийские – да, но даже для нас имена дроу труднозапоминаемы, – парировал темноволосый и его друг присоединился к нему кивком головы.
– Дриззт До’Урден, – выпалил карлик и сам испугавшись своего голоса прикрыл рот ладонями.
– Молодец, Кайл! – хихикнула священница. – Можешь ведь когда хочешь. – и карлик расплылся в довольной улыбке.
– Я не знаю, где теперь этот Дриззт До’Урден. Жив ли он? Нашёл ли он своё место? Главное – он пытался изменить свою жизнь, свою судьбу. Если чистокровный дроу идёт против течения, что мешает тебе доказать всем, что ты имеешь право на уважение. – Подытожил Зарк, глядя в глаза Равене, которые снова наполнились надеждой и немножечко слезами.
– Интересно, какой он этот Дриззт До’Урден…– совладав с собой, задумчиво спросила полудроу.
– Ну… Он не очень высокий, стройный, быстрый… Как все эльфы, – пожал плечами светловолосый эльф, показывая, что ничего необычного в нём нет.
– Его кожа как уголь, а волосы как снега Рашемана, – продолжил карлик Кайл.
– Он может полностью слиться с тенью, – добавил темноволосый эльф. – Я ему немного завидую.
– Он отличный воин. Его клинки не знают промаха, а их хозяин не знает страха, – заметил Зарк.
– А ещё он чертовски красив… – мечтательно начала священница, но заметив взгляды своих друзей, добавила: – Ну… для дроу, разумеется.

Не возможно описать, как забилось юное сердце Равены при мысли, что её предки – не клеймо на всю жизнь, что судьбу можно изменить. Она впитала рассказ искателей приключений, как сухой песок впитывает первые капли дождя. Влетев, как на крыльях, в свою комнату, которую делила со своей названной сестрой Эймоен, девушка закружила её в танце. Эймоен слушала её рассказ, почти не дыша, и очень была рада, что в сестре снова проснулись любовь к жизни и жажда приключений. Эймоен тоже захотелось пообщаться с бывалыми приключенцами, и она попросила Равену утром взять её с собой.
В эту ночь Равена не смогла заснуть. Теперь она отлично понимала, что никогда не смогла бы стать рыцарем – свято блюсти законы ордена, истреблять его врагов. Нет! Такая жизнь не для неё. Её душа жаждет свободы, простора и ветра. Её душа – душа воина. Свободного воина, который сам решает: куда ему идти, кого назвать другом, а кого врагом. Дриззт До'Урден дал ей новую надежду, он стал её маяком в выборе пути. Равена решила, что во чтобы то ни стало станет такой же. Она сама заработает себе репутацию, и не будет зависеть ни от приёмного отца, ни от своих тёмных предков.

Утром Равена и Эймоен направились в таверну. Гости уже завтракали, и сёстры присоединились к ним. Начались рассказы о приключениях. Оказывается Миранда – жрец Хельма и рыцарь Фолинар получили задание поймать двух эльфов, которые мешали лесорубам работать. В итоге они встретились с Зарком, который сам был когда-то лесорубом, и решили искать эльфов вместе. Когда они нашли их, оказалось, что лесорубы хотели уничтожить священную рощу их народа. Вот тут-то и переломился мир пополам: Миранда встала на сторону эльфов вместе с Зарком. Фолинар же сперва не хотел и думать о смене позиции, но почувствовав мощь эльфийской рощи, понял, что ошибался. Впятером они заставили лесорубов уйти из рощи. Миранде и Фолинару нельзя было возвращаться назад, поэтому они решили пойти с Зарком – повидать мир и бросить вызов злу. В благодарность за спасение рощи светловолосый Эльсимил и лучший друг его Рододендрон (никто не знал было ли это прозвищем или именем) пошли с ними. Потом они случайно наткнулись на карлика Кайла, который, как мог, отбивался от гоблинов. Вскоре все шестеро стали хорошими друзьями. Они бродили по миру и помогали людям. Каждый из них делал своё дело: Миранда благословляла и лечила раны, Фолинар отражал стрелы магическим щитом и добивал врагов булавой, Зарк внушал страх своими габаритами и огромным двуручным топором, Эльсимил сражал супостатов быстрой катаной, Рододендрон посылал стрелы чётко в цель, а Кайл жёг, морозил и травил всех магией.
Всё это друзья рассказывали, перебивая друг друга, и сёстры еле уловили смысл истории.
– А где же теперь Фолинар? – поинтересовалась Эймоен.
Лица авантюристов погрустнели.
– Недавно мы спасали один городок от нападений дракона, – ответила за всех Миранда. – В битве с ним он и погиб.
– Но его можно было бы воскресить, – недоумевала девушка.
– Тогда, для начала, его нужно было бы вытащить из драконьей утробы, – прогнусавил Кайл.
Равену передёрнуло от этих слов.
– Хоть я и не люблю рыцарей, мне жаль вашего друга.
– Не любишь рыцарей? Почему? – Пробасил Зарк.
Она рассказала тот случай с рыцарями.
– Ох, повезло тебе, Равена. Ты встретилась с одним из рыцарских орденов, которые вбили себе в голову, что та или иная раса – их враги. Они странствуют по миру и уничтожают эту расу. Но есть рыцари, которые не судят о тебе по твоим предкам, они смотрят на твои дела. Фолинар первый догадался, что во мне течёт кровь орков, но дал мне шанс доказать, что на меня она никак не влияет.
Так вот что в нём казалось странным: квадратные скулы, глубокая посадка глаз и чересчур огромные плечи и грудная клетка выдавали в Зарке орочью кровь.
– Так ты полуорк?! А почему же твоя кожа не с зеленым оттенком?
– Я ведь орк не наполовину. Мой прапрадед был орком. С тех пор орочья кровь не примешивалась к нашему роду. Однако человеческие признаки гораздо слабее, чем орочьи… или эльфийские. Поэтому-то полуорки и полуэльфы чаще не похожи на людей. И неизвестно сколько пройдёт поколений, прежде чем людские черты победят. Моему роду хватило четырёх.
– Тебе-то хорошо говорить: отрастил бороду и не видно пол лица, а на рост никто внимания и не обратит – мало ли среди людей таких здоровяков. Сколько же пройдёт поколений, прежде чем мои потомки избавятся от признаков дроу?
– Да уж! Тебе, конечно, сложней, но могу дать совет: носи глубокий капюшон. Это твоё спасение от любопытных глаз. Так Рододендрон делает, чтобы его не узнали, – он кивнул в сторону эльфа.
– Профессия не позволяет лицо напоказ выставлять, – объяснил тот.
– Так ты… – воскликнула было Эймоен, но вовремя спохватилась и закончила шёпотом: Ты – вор?
– Я не стесняюсь этого – можно не шептать, – улыбнулся он. – Вы, юная леди, интересуетесь этим искусством?
– О, да! – глаза Эймоен горели от жажды новых знаний.
– Ну что же. Мы будем здесь ещё пару-тройку дней. Думаю, я передам тебе несколько секретов нашей профессии.
Эймоен захлопала в ладоши.
– Ну, а госпожа полудроу, – хихикнул Кайл. – Уже выбрала себе профессию по душе?
– Да, господин карлик, но магия меня не прельщает. Я чувствую себя уверенной только с мечом в руках.
– А с каким именно? – оживился Эльсимил. – Длинный, бастард, скимитар или может катана?
– Нет, нет, нет и ещё раз нет. Мне по душе добрый двуручник.
Эльф застыл с открытым ртом. Зарк трясся от громового хохота.
– Вот это наш человек! Оружие воина должно разить наповал одним своим видом. А ничто так не испугает врага, как хороший топор в руках полуорка и двуручный меч в руках полудроу.
Теперь уже смеялись все.

Следующим утром Зарк встретил Равену вопросом:
– Почему без меча?
– В смысле? – не поняла та.
– Я пообщался с Джондаларом, он сказал, что у тебя определённый талант. Однако наверняка он обучал технике честного боя. Неси свой меч: я научу тебя обманывать своих противников и не поддаваться на их уловки.
Стоит ли говорить, что творилось в душе юной воительницы. Она даже не заметила, как пронеслась по винтовым лестницам в комнату и вернулась обратно. Зарк взял меч одной рукой.
– Легковат. Сколько ты им уже пользуешься?
– Джондалар подарил мне его, когда мне было десять. С тех пор прошло шесть лет.
– Но это никуда не годится! – в голове воина чувствовалось возмущение. – Так ты не сможешь использовать всю мощь меча. Смотри. – Зарк отдал ученице назад меч и взял свой топор.
Он начал крутить его перед собой, перебрасывать из одной руки в другую, подбрасывать вверх и вращать вокруг себя. Равена смотрела на него как заворожённая. Потом он подошёл к ней и протянул топор:
– Повтори.
Она убрала меч в ножны и взяла топор за древко, но когда Зарк убрал руку, поняла, что не только не сможет повторить всё это, но и удержать этот топор будет для неё испытанием, настолько он был тяжёлым.
– Тяжело? – Зарк взвалил топор на могучее плечо.
– Ты же его вертел, словно тростинку. Как ты этого достиг?
– Верный вопрос. Начнём с того, что я – лесоруб и махать топором привык с детства. Как только топор становился слишком лёгким для меня, я менял его на более тяжёлый. Таким образом достигалась большая эффективность в работе. Когда я получил в наследство топор своего прадеда, – он потряс оружием и снова положил на плечо. – Он показался мне жутко тяжёлым. Я решил применить метод лесорубов на оружие. Каждое утро я брал свой рабочий топор и вертел им во все стороны. Когда становилось слишком легко вертеть одним, я брал другой – более тяжёлый. Вскоре я с лёгкостью забавлялся прадедовым наследием. И хоть сейчас он для меня не тяжелее сухой палки, я ни на какой другой его не променяю. Он зачарован с помощью магии пробивать любые доспехи и морозить противника. – В этот момент по рунам на лезвии пробежал голубой огонь. – Вот и кажется мне, что вобрал он в себя тяжесть наковальни и глыбы льда. В общем вот тебе мой первый совет: утяжеляй оружие. Трудно поднимать, легче опускать. Не порежешь, так оглушишь. Второй совет: найди меч, наилучший для себя, с которым ты не сможешь расстаться, даже если найдешь ещё лучше. Стань с ним единым целым, и тогда он будет бить настолько сильно, насколько ты сама этого захочешь. Третий совет…
Целое утро, день и вечер, прерываясь лишь на немного, Равена получала советы и уроки. Когда девушка упала на свою кровать, ноги гудели, рёбра болели, а рук она не чувствовала вовсе. Равена не уснула этой ночью – она провалилась в забытьё.
Утром Зарк обнаружил свою ученицу на тренировочной площадке. Он одобрительно покивал головой и принялся снова её учить. Каждое движение отдавалось в мышцах ноющей болью, но Равена нападала и уворачивалась, слушала и внимала. За эти два дня она узнала больше, чем за шесть лет тренировок с Джондаларом.

Утром третьего дня пятёрка начала собираться в путь. Ни Эймоен, ни тем более Равене не хотелось расставаться с ними, но разлука подкрадывалась незаметно, и вот они стоят у ворот Кэндлкипа. Зарк протянул что-то, завёрнутое в тёмно-фиолетовую ткань, своей удивительной ученице.
– Может пойдёшь с нами? – внезапно сказал он.
Равена подняла на него глаза.
– Я… нет… я… не могу… Эймоен… Горайон… Я… – потом она всё-таки собралась с мыслями. – Я чувствую, что сейчас не время уходить мне отсюда. Я не могу.
– Понимаю. Если чувствуешь так – будь по твоему. Просто знай: никому ещё я не открывал своих секретов, не встречал достойных, как мне казалось. Ты – первая. Пусть тот огонь, что горел в твоих глазах, когда ты слушала наши рассказы, никогда не угаснет. Этот огонь объединяет души всех искателей приключений. Быть может, мы ещё встретимся на дорогах Фаэруна. Удачи тебе, Равена!
Зарк нагнулся и поцеловал её в лоб. Потом вскочил на коня, взмахнул последний раз рукой и скрылся за воротами вместе с друзьями. Равена перестала видеть его гораздо раньше, потому что глаза её переполнили слёзы. Она сжимала свёрток и плакала, плакала и смотрела на закрывающиеся ворота. Вдруг чья-то лёгкая рука легла ей на плечо. Эймоен. Её глаза тоже были красными от слёз.
– Рододендрон предложил мне уехать вместе с ними. Я отказалась, потому что не хотела оставлять тебя одну, – еле слышно пробормотала она.
– Зарк предложил мне то же самое, и я тоже отказалась… Видно не время ещё нам расставаться, сестрёнка.
Эймоен задорно улыбнулась.
– А это что? – кивнула она на свёрток.
– Не знаю.
Когда Равена развернула ткань, то оказалось, что это плащ с глубоким капюшоном. В него был завёрнут двуручный меч с запиской: «Последний урок: не храни мечи, которые стали лёгкими для тебя. Не храни свою слабость. P.S.: Плащ поможет избавиться не только от любопытных глаз, но и от мурашек в холодную ночь. Зарк.»
Записка заставила девушку улыбнуться. Меч был гораздо тяжелей того, что подарил ей Джондалар. Равена закрепила ножны за спиной и накинула плащ. Он был мягким и излучал тепло, а капюшон полностью закрывал лицо.
Время шло. Чувство, что ещё не время уходить, медленно, но верно сменялось чувством, что дом скоро придётся покинуть.

продолжение следует...