Предлагаю делиться на этом форуме секретами творческого мастерства. Конечно, поэзия слишком сакральна, чтобы раскрывать её тайну, но в то же время в ней остаётся место и для игры. И раскрытие игрового элемента не лишает поэзию сокровенности, но, напротив, позволяет лучше её понять.

Для меня вдохновение приходит и/или вызывается, как правило, в таких ситуациях:
1) во время бессонницы как способ уснуть;
2) в пасмурную или дождливую погоду;
3) Во время монотонной несложной работы, где не нужно сосредотачиваться и думать головой;
4) во время ходьбы (в основном, это не прогулка, а целенаправленная ходьба) или поездки в транспорте.

Для примера несколько забавных случаев.
Падший. 2/3 стихотворения я написал, пока копал грядку у себя в огороде.
Ярость сатаны. Тоже что-то делал в огороде, не помню уж.
Хунак Кеель. Идею я взял из книги Владимира Гуляева. Пересматривал как-то книги и нашёл этот небольшой научно-популярный труд. Я читал её в 6 классе и был очень удивлён, что она до сих пор сохранилась. Тогда я перечитал её ещё раз. Столько новых мыслей было по ходу чтения – ещё бы, сколько лет прошло! Но само стихотворение я написал, покуда бегал в институт на учёбу. Вдохновение было не часто, поэтому я закончил его примерно за месяц.
Св. Антоний Великий. Св. Антония можно назвать одним из моих учителей. Он был основателем монашества. Стихотворение, посвящённое его первой духовной борьбе, я писал и во время весенних работ, и пока шёл учиться, и даже во время лекции сочинил четверостишье (лекцию при этом тоже писал).
Апокриф. Первую главу (тогда ещё не было идеи ни трилогии, не, тем более, тетраптиха) написал за одну ночь (тогда ночью я лишь сочинял, а на следующий день записывал, что удавалось вспомнить). Продолжение второй главы (ближе к началу) – во время призывной комиссии в школе. Ждать пришлось долго, поэтому, отвлекаясь от пустых и ненужных ожиданий, я погрузился в себя. Самый кровавый момент – в конце второй главы – я писал ночью, когда у меня вдруг пошла носом кровь. Я глотал её, слагая свои кровавые вирши. Описание двух демонов в третьей главе я срисовал с варкравтовских монстров, тогда я увлекался этой игрой. Один оказался похож на Мясника (юнит нежити), другой – то ли на Илидана (тёмный эльф в демоническом облике), то ли на Архимонда (самый главный и злющий демон). Отдельная четвёртая глава была вдохновлена первым прочтением Нового Завета.
Ева. Начало было положено, когда я ехал в автобусе и слушал песню «Eva» группы «Nightwish». Закончил писать в более поэтической обстановке.
Vado Mori. Около половины сочинялось во время лыжной прогулки по лесу. Другая половина – в творческом экстазе во время или после написания сочинённых в лесу фрагментов. 12 участников пляски – самостоятельные либо собирательные образы из литературы и жизни. Рыцаря, например, я хотел с Тангейзера Генриха Гейне срисовать. Получилось не очень похоже. Инквизитор – образ собирательный и не вполне точный. Этакая справедливость, гордая своей миссией и потому порочная. Масон – мой ответ на т.н. «масонский заговор», образ музыканта даже не помню уже, как был составлен. Отчасти взят из повести одной знакомой. Отшельник – собирательный образ святых подвижников из Древнего Патерика. Остальные – просто образы тех, кто встречался мне на жизненном пути.
Кроме этого пару фраз позаимствовал у Волкэра (думаю, Ярослав не обидится на меня), и в переходах между участниками я вставлял фрагменты из «Стихов о Смерти» Элинана. Сам Элинан плясок не писал, но он был в числе творческих вдохновителей этой идеи. И нужно отдать ему должное.
Жду ответов!