Я, например, движим желанием созерцать красоту и гармонию и искать её в творчестве и защищать её. В современном мире, который лежит во зле (не людей разумею в отдельности, но всю совокупность людских желаний, мыслей, слов, дел (в том числе и моих), которые в совокупности своей злы, и ещё направленность воли), я ничего не могу найти прекрасного и достойного созерцания и поэзии, ибо нахожу, что мир губит всякую в людях обнаруживаемую поэтичность (способности к стихам не всем далеко даны, но в виду я имею не это, но стремление к красоте и гармонии, стремление созерцать прекрасное и преисполняться им, не стремясь обладать им хищнически). И потому пишу я вопреки тому, чего мир, лежащий во зле, от меня желает. В этой борьбе стараюсь я реальность преобразить, выйти за её пределы, дабы не покориться тому, чему так легко покориться – бытовухе, так зовётся это в народе. В этой борьбе замыкаться приходиться от людей и быть в стороне от них, чтобы не мешали они мне и не манили меня презренной необходимостью, которая противоположна свободе, и, дух мой повергая на землю, мешает сосредоточиться на том, что лежит за её пределами, ибо с трудом созерцаются в них остатки былой внутренней красоты. Моя причина, эти дрова, поддерживающие творческое горение духа – это борьба, противостояние миру и злу в нём, в том числе, и это особенно важно, злу во мне самом, ибо и во мне есть причины, закрывающие мне свет. И, таким образом, даже с самим собой бороться приходится.
Образы вдохновения я в прошедшем ищу. Да мы и живём в прошедшем. Скажу ли я: «Настоящее» — ведь, когда я назову его, оно уже станет прошедшем? Скажу ли я: «Будущее», ибо, если я из небытия призову его в настоящее (прошедшее разумею), я узурпирую власть Бога, призывающего всё из небытия к бытию, а я не такой, как Бог, следовательно, я буду лжец? Следовательно, глупо жить будущим и думать о нём, но живём мы прошедшем. Настоящее и будущее – лишь условные глагольные формы, чтобы делать речь более разнообразной, метафоричной и понятной. И я стараюсь вдохновение черпать в прошедшем. А из «настоящего» я беру только то, что о прошедшем напоминает. Другой образ, меня вдохновляющий – внутренняя духовная, безжалостная порой борьба. Борьба со Злом, борьба за Добро, Свет, Правду. Духовный, религиозный мотив борьбы в творчестве не вытекает из этой причины, но, напротив, она из него вытекает, ибо победа Христа и святых вневременна, она выше временем исчисляемого. Другая же причина вневременная, писать меня побуждающая – это Смерть, ибо также она вневременна.

Интересно будет узнать и о том, что вас побуждает к творчеству.