Мелькнув герцогским гербом карета, увозимая кучером в сарай
хранений экипажей, скрылась за воротами. Подглядевший за тем из
окна своего экипажа молодой господин махнул своему извозчику
проезжать на дорогу к этому особняку.
- Да, - вышел он на воздух и оттянул слегка скукожившийся на
нем камзол. - Они непонятно за что воюют. Dum spiro, spero (Пока
дышу, надеюсь), - взглянул он на такой же герб, что был на той карете,
но уже над дверями модно-выстроенного дома герцога.

Это был красный щит, напоминающий форму английского герба.
Плавное перехождение от горящего феникса к двум перекрестившимся
мечам означало бессмертие воинственности, что прекрасно считывал
осмотревший теперь герб досконально Дениел. Раньше он не обращал
внимания на него, пока не столкнулся с тем, что сын этого герцогского
семейства встает на его пути жизни, как и его друзья. Дениел прочитал
надпись на гербе, что была написана, как и считалось нормальным, на
латинском языке. То и было: “Dum spiro, spero”. Но каждый читал так,
как ему было это видно, исходя из своих нравов и положений. Да,
взгляды противников всегда отличаются от наших. Но все борятся за
добро, которое в своем понятие все мы и считаем разным.
Ничего более не говоря Дениел встряхнулся и постучал дверным
кольцом, после чего слуга в поклоне открыл. Представившись и
пройдя вслед за дворецким Дениел был оставлен один в просторе
светлого и тихого гостевого зала.
Расставленные там темного дерева диваны да кресла звали сами
собой на ожидание присесть. Но гордо прохаживаясь по китайским
узорам ковра молодой гость не изъявлял желания устроиться куда-
либо. Его внимание быстро оглядело аккуратную обстановку комнаты
и свежие цветы в вазах, отражающихся у фигурных зеркалов.
Углубившись лишь в мысли о предстоящей встрече он все поглядывал
на не открывающиеся двери, пока там не показался важный в своей
походке и богатстве герцогского наряда и сам хозяин поместья.
- Добрый вечер, маркиз, - слегка кивнув головой удивился
своему молодому гостю герцог и заметил на лице того пятно
краснеющего синяка у рта. - Чем удостоен встречи с Вами?! Вы были в
битве с кем?!
- Герцог, - поклонился тот в приветствии и выпрямился в
надменности глаз. - Я перейду сразу к делу. Я только хотел
предупредить от имени моего умирающего отца и от имени маркиза
Ротиваль, отца Эмилии, чтобы Вы держали подальше от наших дел
Вашего сына и его друзей.
- Вы нервничаете? - заметил удивленный далее герцог. - Где
Ваши манеры, маркиз?
- Я намерен продолжать дело моего отца и его брата маркиза
Ротиваль. Мне важны отношения с будущим супругом Эмилии, как и
ему со мной! - пояснял тот. - И то, что существуют вдруг помехи
нашим делам и планам, я не намерен пропускать мимо...
- Я в курсе Вашего семейного древа, маркиз, но я не отвечаю и
не собираюсь отвечать за друзей моего сына. А сам Алекс, уверен, не
делает ничего унизительного и необдуманного, чтобы могло принести
зло, - сказал гордо герцог, не сводя спокойного и глубокого взгляда с
уставившегося на него надменного в молодости собеседника.
- Не будьте так уверены, герцог, - усмехнулся ответ. - Ваш сын
внесет позор и может навредить и Вашим делам тем, чем увлечен на
центральной площади и у побережья на глазах у всего города и
проезжающих мимо великосветских чинов, которые могут его
однажды узнать!
Герцог молчал и продолжал смотреть в хитрые глаза строившего
из себя важность молодца. Тот в свою очередь почувствовал, что все
высказал и скорее откланявшись в довольности души и вида покинул
землю герцогской семьи, вновь умчавшись в своем экипаже прочь.
«О чем он?» - застыло в одиноком гостевом зале у герцога. Он
сел в соседнее кресло и откинувшись в раздумья закрыл глаза. Долгие
и тихие минуты ему не дали ничего, как бы он ни напрягал странное ощущение умчаться.
Он вскочил в принятии решения и скорее получив
из конюшни коня умчался к зовущей его душу площади.
Городские огни уже освещались слабо в стемневших в вечере
улицах. Люди все еще прогуливались вокруг, спеша то домой, то
просто в медленном шаге отдыхая от очередного будня. Оглядывая их
всех герцог на коне пытался найти черты своего родного сына, или
кого знакомого, дабы найти ответы на вдруг замучившие его вопросы,
которые он еще и сам себе не мог пока составить.
Медленно отправившись к набережной герцог продолжал
вглядываться в лица окружающей суеты и заметив у берега двух
бегающих в молодой бодрости влюбленных направился к ним.
Приблизившись поближе он четко разглядел своего сына и резко
остановился в пораженной душе от происходящего.
Веселый его сын радостью то кружил на руках, то ловил вновь
свою милую бедно-одетую красавицу и не замечал более вокруг ничего
и никого, летая всем сердцем и сознанием только в облаках их, и
только их любви. Герцог видел в глазах своего дорогого дитя море
счастья, которое и под ногами их беготни разбрызгивалось на все
вокруг, освещая серебристостью и даря чувство отрады и красоты. Он
смотрел на них в печали глаз, и те слезились не от ветра. Его душа
скрипела и ныла, радовалась и боялась, заставив самому себе лишь
усмехнуться и повернув коня унестись обратно за стены своего
родного дома.
«Мой сын... с бедной девушкой», - только и засело в его мыслях,
не давая замечать ни супругу, мимо которой он промчался, ни
дворецкого, проследившего его удивленным взглядом, ни умчавшегося
в детскую трехлетнего сына в компании со старой няней Гретой.
Герцог медленной поступью приблизился к спальне своего Алекса, так
пока веселившегося в возвышенности чувств и руках любимой на
берегу. Он пнул сразу раскрывшуюся перед ним дверь ногой и застыл
на месте. Его глазам и затрепетавшему в волнении сердцу предстала
комната, вся увешанная в красках разновидных букетов, цветы которых
уже с каждым часом увядали, намекая на приход новых и шепча уже о
давних свиданиях любви.
- Господи, как я долго не был здесь? - прошептал пораженный
отец на пороге.
Он облокотился на косяк и смотрел в тревоге на все украшение
комнаты.
- Милый, - позвал его нежный голос жены, тихо
появившейся позади. - Что случилось? Ты так мчался, мимо прошел...
- Я прошел мимо?! - удивился растерянно тот и повернулся к
милой своей лицом.
- Да, - кивнула та в тревоге глаз.
- Родная, - заключил он ее в нежные объятия и шепнул. - Позже
расскажу. Хочу сначала выяснить все с нашим сыном.
- Что произошло? - взволновалась она.
- Надеюсь, что ничего страшного, - прошептал далее он и в
страсти поцелуев ее губ не дал ей ни молвить более ничего,
упрятавшись потом и вовсе за дверями цветочной спальни от всех
глаз...